Моя земля
Когда тонны металла вгрызались в живую тебя,
Безобразили лик, дерева твои в крошку дробя,
Как бесился от радости детище зла — огнемёт:
То, что яростно жрал, никогда уж не оживёт.
Ты дрожала и знала, что это, конечно, не сон.
…Чтобы больше не встать, ткнулся в землю штрафной батальон.
Им хотелось любить, и тебя никому не отдать,
Пули встретили грудью, кто так не хотел умирать.
И с винтовкою Мосина – в самое жерло атак!
Пулемёт в амбразуре, а справа – со свастикой танк.
И кричали бойцы: «Но броня наших танков крепка!»
…Август. Год сорок первый. Победа казалась близка.
Ночь смирила войну. Удивлённо смотрела луна –
Ты живой в этом поле, как видно, осталась одна.
Только чья-то рука на мгновенье – с мольбой к небесам!
…И дыханье последнее: «Мамочка… мам…»
И немая от слёз только гулко стонала в тиши.
Как могла согревала собою кто был ещё жив.
И, впитавши их кровь, возродила их в мощных лесах,
В нежном ситце берёз, в полевых немудрёных цветах.
О земля моя, сколько ж тех минуло лет,
Но тревожит тебя той войны искорёженный след.
«Войны прокляты матерями»
Гораций (65г – 8г. до н.э.)
